Сегодня исполняется 77 лет со дня прорыва блокады Ленинграда, который находился в осажденном положении 900 дней.
А начиналось все так. В первые две недели наступления танковые части немцев продвинулись вглубь страны на 600 километров. Уже 9 июля войска группы армий «Север» заняли Псков, в 300 км от Ленинграда. От врага Ленинград отделял только Лужский рубеж. Фашисты не могли его преодолеть до середины августа. И тогда войска вермахта просто обошли его по заболоченной местности, форсировали реку и вышли на оперативный простор.
Финская армия к этому времени уже вела бои на Карельском перешейке и вскоре получила контроль над Кировской железной дорогой.
Возможность поставки грузов по Беломорско-Балтийскому каналу была окончательно заблокирована. Первый раз город обстреляли 4 сентября со стороны Тосно. Ленинград готовился к схватке. Строились городские баррикады, формировались добровольческие дружины. Заводы работали на всю мощь, производили необходимое вооружение и боеприпасы.
Тем временем петля окружения продолжала сжиматься. 8 сентября 1941 года войска вермахта заняли Шлиссельбург (город в 50 км от Ленинграда). В этот день пошёл отсчёт осады города.
Во время первого налёта авиации 8 сентября были сожжены Бадаевские склады с продовольствием. «Сладкая» земля Бадаевских складов с горелым сахаром вперемешку заворачивалась в газету и продавалась на рынке. Даже обменивалась на золото в самые ужасные зимние дни голода.
В период с 19 ноября по 26 декабря детская порция хлеба составляла 125 граммов. Рабочие получали 200 г. Сначала это был хлеб из смеси муки, солода и жмыха. Затем его варили из целлюлозы и мучного смета.
22 ноября 1941 года запустили легендарную «Дорогу жизни». Первая колонна грузовиков из 60 автомобилей покинула город, пересекла Ладогу и вернулась в Ленинград уже гружёная хлебом. Грузовики, двигаясь по льду, могли в любой момент провалиться под воду, но водители рисковали, потому что понимали: мука и продукты – это надежда на выживание в осадном городе.
Дорога просуществовала 152 дня. Зима 1941 года в Ленинграде выдалась лютой. Температура опускалась до -32°С. Оттепелей не было до мая. От голода и холода ежедневно умирали сотни горожан. Трупы ленинградцев лежали прямо на улицах.
Обессилевшие люди не могли хоронить близких и сами едва передвигались. Имели место ужасные случаи людоедства, голод толкал людей даже на преднамеренные убийства. Ленинград постоянно бомбили. По городу фашисты выпустили более 150 тысяч снарядов, сбросили 100 тысяч бомб. Но ленинградцы продолжали сражаться. Из жителей было сформировано десять дивизий ополчения.
До войны Ленинград был одним из крупнейших промышленных центров Советского Союза. Во время блокады работа предприятий не останавливалась. Многие заводы были эвакуированы, но всё же производственный процесс, пусть и в меньших объёмах, продолжался.
Голодные и истощённые ленинградцы, в том числе и дети, продолжали стоять у станков. Было выпущено сотни танков, тысячи орудий, более 10 тысяч миномётов, сотни бронемашин, десятки бронепоездов, миллионы различных снарядов.
Жителями Ленинграда было построено 35 километров баррикад, возведено больше 4 тысяч долговременных огневых точек. И ещё 22 тысячи укреплённых и оборудованных огневых точек было сооружено в домах.
В январе 43-го стало известно, что советским войскам всё же удалось пробить узкий коридор шириной 10 километров по берегу Ладожского озера и за 18 дней проложить железную дорогу. Спасительные эшелоны с продуктами пошли в город. Так героический Ленинград был спасён.
Однако окончательно разорвать блокаду удалось только через год. По разным данным, в дни блокады в Ленинграде погибло от 630 тысяч до 1,5 миллионов защитников и мирных жителей…
В числе тех, кто прошёл через эти испытания, кто принимал участие в боях по прорыву блокады, – были и дубоссарцы. И вот несколько историй.
Раиса Поздырка:
«Когда началась блокада Ленинграда, мне было всего три года. Из воспоминаний о том времени – бесконечное чувство голода и холода. В семье я была самой младшей. Брату Виктору в 41-м исполнилось 9 лет, старшей сестре Ольге – 18. 13 июня она вышла замуж, а 22-го началась война. Муж сестры с первых дней ушёл на фронт и вскоре погиб. Следом за ним ушла и Ольга. После этого отец сильно заболел и слёг. Единственным кормильцем в семье осталась мама. Она работала медсестрой в НКВД.
Мама рассказывала, что по плану гитлеровского генерального штаба с нашей страной хотели покончить ещё в ходе летней кампании 1941 года, максимум за 4 месяца. В 1942-м я заболела, и мама, спасая детей, согласилась на эвакуацию. Каждый день с замиранием сердца и надеждой мы ловили каждое слово в сводках Совинформбюро о положении родного города. А когда наша семья вернулась в Ленинград, оказалось, что дом, в котором они жили, разрушен до основания. Пришлось поселиться в подвале. Потом снимали коммунальную квартиру».
Лидия Молдованова:
«Сама я родом из-под Ленинграда – из села Назия. Родилась в 1924 году. До войны всей семьей мы жили в Ленинграде. Когда началась война, я решила пойти на фронт, но в ряды Красной Армии меня взяли только в 1942 году. К тому времени я уже проучилась 2 года в училище на геодезиста, поэтому меня зачислили в качестве рядового-геодезиста в 78-й отдельный инженерно-аэродромный батальон Московского округа, в котором прослужила до июля 1945 года. А в Ленинграде оставалась моя семья. И, к сожалению, во время блокады погибла моя мама. Это было очень тяжелое время».
Раиса Юркова:
«Мой отец Зайченко Константин Ефремович. Он участвовал в трех войнах, начиная с 1939 года, а Победу в Великой Отечественной войне встретил в 1945 в Берлине. Закончил войну командиром огневого взвода 96-го артиллерийского полка 90-й стрелковой дивизии Второй ударной армии 2-го Белорусского фронта 16 июля 1945 г. Мой отец награжден орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией» и медалью «За оборону Ленинграда».
Из документов известно, что медалью «За оборону Ленинграда» лейтенант, командир взвода Константин Зайченко был награжден 22 декабря 1942 года.
