Эфир с Президентом (стенограмма)

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Здравствуйте. Это «Эфир с Президентом». У нас в студии, конечно же, Президент Приднестровской Молдавской Республики Вадим Николаевич Красносельский. Сегодня мы общаемся в таком формате. Здравствуйте, Вадим Николаевич.

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Здравствуйте.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Хотим начать с одной из самых обсуждаемых тем. Это – попытка терактов на территории Приднестровья. Организатор – Служба безопасности Украины. Не так давно Вы обратились к СБУ, сказали о том, что благодаря Приднестровью была предотвращена страшная трагедия, некая трагическая ошибка. Эта ошибка – это теоретически война? Или, может быть, даже мировая война, Вадим Николаевич?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Знаете, неоднозначный вопрос с точки зрения оценки уровня резонанса. Я, кстати, обращался не только к тем исполнителям, которых Вы назвали, а в конечном итоге к тем, кто это все организовал. А кто организовал? До сих пор вопрос открыт. Уровень организации пока неясен, скажем так, кто за этим всем стоял.

Что касается последствий, я пришел к определенному выводу в процессе расследования данного уголовного дела (я держу на контроле данное расследование). Видна тенденция, что те силы, которые стоят за организацией данного теракта, видели наступление определенных последствий. Это – выход Молдовы из Соглашения 1992 года. Обвинив Россию, что она не справляется со своими миротворческими функциями, что она срослась, к примеру, с местной властью, что миротворцы – фактически все граждане ПМР, имеющие российское гражданство, то есть не способна обеспечить мир – можно выйти из Соглашения 1992 года. Потом, возможно, была бы цепная реакция по выходу из СНГ. Кто его знает. Но это, все равно что взять камень, кинуть его в воду и думать, что будет два круга последствий. Те, кто это сгенерировал, замыслил, отработал, думал о двух кругах последствий на этой воде. На самом деле, если кинуть камень в воду, то будет множество кругов, множество последствий. Почему я обратился, сказал, что мы не дали совершить трагическую ошибку, которая, однозначно, захлестнула бы и вас, вы просто об этом не знаете еще или не знали. Последствий было бы множество после теракта, особенно в отношении Миссии ОБСЕ, где под угрозой оказался сам Председатель Миссии ОБСЕ господин Османи, глава Миссии ОБСЕ в Молдове госпожа Келли Кайдерлинг, другие высокопоставленные чиновники Миссии ОБСЕ и европейские дипломаты. Конечно же, последствия могли быть необратимыми, вплоть до ввода войск для расследования данного дела, тогда бы уже совершенного теракта на территории Приднестровья. Я имею в виду иностранные какие-то полицейские силы. Иди знай, как бы отреагировала Россия на все происходящее и на обвинения в свой адрес в этой части. Здесь был бы очень большой риск выхода конфликта, который идет сейчас в Украине, за пределы границ Украины. Вот это была бы самая большая опасность. Кстати, ее боятся все. С кем бы я ни говорил, с какими дипломатами, все говорят о том, что, конечно же, это очень плохо, это трагедия, этого не должно быть, выходить за границы Украины этим конфликтам категорически нельзя. Почему? Да потому что любой выход – это шаг к мировой войне. А по современному вооружению любая мировая война – это ядерная война. Может, кто-то этого хотел? В принципе, не исключаю. Сложно судить. Тем не менее, естественно, Приднестровье, Молдову затянули бы сюда. Там уже Румыния – страна НАТО. Просматривается прямой конфликт между Румынией как страной НАТО и Российской Федерацией, которая защищала бы своих граждан здесь, на территории Приднестровья, коих 220 тысяч, а остальные – соотечественники. Понимаете? И вот мировая война, вот ядерная война.

Я смотрю на все происходящее, и знаете, со времен Карибского кризиса мир на грани. Я люблю историю, изучал этот Карибский кризис, как он происходил. Хватило ума тогда у руководителей геополитических держав его предотвратить, не допустить катастрофу, не сделать этот трагический шаг. Сейчас я не вижу трезвости ума у руководителей, они идут к эскалации, по большому счету к тому, что называется ядерной войной.

Скоро 9 Мая. Мы будем чествовать ветеранов Второй мировой войны. Знаете, чем отличается Первая, Вторая мировая война от возможной третьей? Одним фактором. В третьей мировой войне ветеранов не будет, вообще никого не будет. Мира не будет. Если кто-то думает, что он будет ветераном третьей мировой, то он ошибается. Можно быть ветераном локального конфликта либо войны определенной: в Афганистане, Ираке, Украине, но в мировой войне ветеранов не будет, в том-то и нюанс. Поэтому то, что намеревались сделать здесь, имело бы широкие последствия на самом деле.

Задержанные лица (основных исполнителей двое) дают признательные показания. Но на одних признательных показаниях, как говорится, дело в суд не направишь, это неправильно. У нас изъяты орудия и средства совершения терактов, которые готовились. Это, как известно, машина с гексогеном, поражающие элементы, фото- и видеоаппаратура, иные транспортные средства, личные вещи. Проведено 36 экспертиз. Тестологические, баллистические, а самое главное, генотипоскопические экспертизы. То есть, если, например, тот или иной задержанный пояснял, что находился в помещении, следил за воинской частью, либо использовал транспортное средство, либо заряжал эту бомбу, изготавливал детонатор, везде снято ДНК. Путем проведения генотипоскопических экспертиз мы подтверждали либо опровергали причастность лица именно к этому действию. По большому счету половина из всех назначенных экспертиз, коих тридцать шесть, – генотипоскопические. Мы полностью подтвердили экспертизами участие этих лиц. Понимаете?

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Что, они говорят правду?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Да, конечно. То есть то, что они говорят, мы подтверждаем. От этого им никуда не деться. Мы абсолютно честны и открыты. Если кто-то сомневается, это их проблемы. Тут не надо сомневаться, а надо знать, что это реальный факт, к сожалению. Я бы и сам очень обрадовался, если бы на определенной стадии мне сказали, что это сумасшедшие люди, они оговорили себя, что это неправда, ничего такого не должно было быть. Я бы вздохнул – как руководитель, как ответственное лицо за Приднестровье, за приднестровский народ, вздохнул бы с облегчением.

Это реальный теракт, который готовился в отношении Миссии ОБСЕ. В ходе расследования уголовного дела мы подтвердили как вину данных задержанных лиц, так и их умысел. Также и в отношении должностных лиц Приднестровской Молдавской Республики теракт не состоялся в Тирасполе. Самое печальное – в людном месте готовили. И кураторы, которые направляли данных террористов на совершение данных атак, они специально выбрали место людное, одно из центральных мест города Тирасполя.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Чтобы больше людей погибло?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Конечно же. Чтобы был больше резонанс, чтобы больше было обвинений в адрес, допустим, той же Российской Федерации как миротворца.

Игорь Авренев, ТСВ:

Вадим Николаевич, а почему, на Ваш взгляд, тема подготовки терактов игнорируется молдавскими властями, молдавскими политиками? Почему они молчат? Если они говорят, что Приднестровье – это часть Молдовы, а здесь готовился террористический акт, на территории, как они считают, их государства, то должна же быть хоть какая-то реакция. Молчание полное.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Может быть, в этом теракте молдавский след есть просто?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Что касается молдавского следа, могу официально заявить: в процессе расследования уголовного дела, в процессе проведения всех возможных оперативных мероприятий молдавский след в этих уголовных делах не установлен. Его нет. То есть участие спецслужб Молдовы в подготовке данных терактов, в кураторстве этих задержанных лиц не подтверждено. Мы Молдову не обвиняем ни в коем случае. То, что есть, мы говорим, но лишнего нам не надо. Молдовы здесь нет. В том-то и вопрос, тоже весьма открытый. Если Молдовы реально нет в этих терактах, а ее нет, Украина действовала самостоятельно на территории Приднестровья, то как же у них налажено взаимодействие спецслужб? Они же, по идее, должны взаимодействовать, ну все-таки это два соседа – Молдова, Украина. Они однозначно обмениваются какими-то оперативными данными. Прослеживается самостоятельная игра украинских спецслужб на территории Приднестровья. И в известность они не ставили своих молдавских коллег. Вот о чем надо было подумать молдавским коллегам с точки зрения обмена информацией и вообще всей темы по существу. Почему данная ситуация вне публичного поля? Наверное, потому что правда, вот и все. Кроме того, мы же открыты и пригласили всевозможные спецслужбы. Там были европейцы, была гражданка Америки – глава Миссии ОБСЕ в Молдове. Пожалуйста, мы готовы предоставить к ознакомлению материалы уголовного дела, результаты экспертиз. Пожалуйста, посмотрите, как делаются эти экспертизы. Пожалуйста, поговорите с задержанными лицами.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Что, так и не обратились?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Не обратились.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

А почему?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Не знаю почему. Догадки есть, но зачем их озвучивать? Сами подумайте, ответьте на этот вопрос. Это первое. Второе – молчание средств массовой информации, европейских СМИ. Это все удивляет, конечно. А с другой стороны отвечает на некоторые вопросы. Ну и ладно, как говорится. Наше дело – доказать вину, провести все следственные действия и направить уголовное дело в суд. Напомню, что вина, в конечном итоге, определяется только судом. Так и будет. В кратчайшее время, в мае месяце, мы планируем отправить это уголовное дело в суд. И там уже будет судебное следствие и приговор тот или иной.

Игорь Авренев, ТСВ:

Вадим Николаевич, продолжая тему Молдовы. В Молдове сейчас очень много говорят о мирном решении приднестровского вопроса, но при этом ещё больше говорят о том, что им нужно вооружение. Постоянно идёт разговор: «Вот, если бы мы были в НАТО». Приезжают специалисты НАТО, совместные учения, приглашают молдавских политиков. Что ж такое мирное решение приднестровского вопроса, если постоянно говорят об оружии, о блоке НАТО?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Давайте будем разумными, трезвомыслящими. И надо знать все факты. Не с прошлого года Молдова заявляла о своих устремлениях сотрудничать с НАТО. Посмотрите внимательнее, даже при президентстве Игоря Николаевича Додона были открыты две штаб-квартиры НАТО, два центра в Кишинёве. А всего их четыре. До него два и при нём два. То есть было взаимодействие. Были совместные учения молдо-румынских вооруженных сил. Было участие Молдовы в тех или иных проектах. Были постоянные тренинги: офицеры учились в натовских вузах. Это всё было. И тут сейчас про это вспомнили – говорят: ай-ай-ай. Если какие-то СМИ замалчивали эту тематику, это не означает, что этого не было. Мы прекрасно владеем ситуацией. Понимаем, что это было всегда. На сегодняшний день это обострилось. Это видно, потому что идёт на территории соседнего государства война. Это трагедия. Естественно, война затрагивает всех: и информационно, и физически, и морально – как угодно.

И что соседи начинают делать? Вооружаться. Это, конечно, плохо. Мы отрицательно комментируем происходящее вооружение соседей. Это естественно. Когда у соседа пожар, надо огнетушитель держать наготове. Понимаете, в чём нюанс? Надо понимать все эти процессы и всё-таки приходить к тому, что они абсолютно объективны и естественны. К сожалению, пока процесс этот будет протекать. Мы отслеживаем все эти вопросы. Нас это тоже тревожит. Нервирует где-то. Но что мы можем сделать? Это процесс, который невозможно остановить в силу складывающейся мировой геополитической ситуации.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Вадим Николаевич, попытки обострения со стороны Кишинева – они есть и по другим направлениям. Например, «закон о сепаратизме» принят. Да и раньше тоже было политическое преследование, масса уголовных дел. Гражданин нашей республики Андрей Самоний был приговорен к 15 годам. Слава богу, благодаря Вашим усилиям, усилиям Министерства иностранных дел удалось его освободить. Но он три года провел в тюрьме в Молдове ни за что, по совершенно непонятному приговору. Вы приднестровцам что посоветуете, с учетом того, что «закон о сепаратизме» принят: не ездить или ездить, но быть осторожнее? Или защитим всех в любом случае? Какие у Вас соображения на этот счет?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Вы абсолютно правы, что касается «закона о сепаратизме». Он абсолютно непонятный. Я до сих пор не понимаю, что Молдова этим хотела показать. В молдавском Уголовном кодексе масса статей уголовного содержания, по которым можно привлечь любого гражданина, негражданина Молдовы за терроризм, за диверсии, за иные противоправные деяния. Но молдавский законодатель выделил отдельный субъект под названием «сепаратист» или «содействие сепаратизму». А что понимается под этим, там, по сути дела, четко-то не открыто. По большому счету по этой статье можно привлечь любого гражданина Приднестровья, любого гражданина Республики Молдова и любого иностранного гражданина, кто якобы финансирует тот или иной «сепаратизм». Статья так выстроена, что под субъект данного преступления можно привлечь любого гражданина, который находится на территории Молдовы и за территорией Молдовы. Как эту статью будут понимать и применять прокуратура, следствие и суд, в конечном итоге время покажет.

Но вот история с господином Самонием настораживает и пугает. Ведь Самония судили абсолютно ни за что: там даже события преступления не было. Взяли человека, назначили виновным. Им просто удобнее было с ним работать: он был гражданин Молдовы, поехал поменять паспорт, его там задержали. Еще он бывший сотрудник приднестровской милиции. Они были уверены в своей акции, в своей провокации, в том, что они добьются успеха и покажут нам, что так могут с любым поступить. Так они и говорили на самом деле. Я-то знаю, что они говорили – те лица, которые это все провоцировали. Я напомню, что его задержали в январе 2020 года. Тогда Президентом Молдовы был Игорь Николаевич Додон. Я ему напрямую неоднократно говорил, чтобы они, так сказать, вернулись на исходные позиции, чтобы не продолжали эскалацию в отношении Самония, чтобы прекратили заниматься ерундой, что это вызов, и мы стопроцентно на этот вызов будем вынуждены ответить, мы будем защищать своего гражданина, гражданина Приднестровья. Тем более что он невиновный. И само судилище, оно сродни уровню 1937 года. Это не пафос. Я напоминаю: в 1937-38 годах судили суды «троек», и зачастую в папке в виде обвинения лежал только рапорт оперуполномоченного. И все. Больше доказательств никаких не надо было – рапорт оперуполномоченного, что узнали, что он там враг народа или совершил то или иное противоправное деяние. И суд «тройки» судит. А что в Молдове было? Тоже судили три судьи (суд первой инстанции – три судьи выносили приговор), и в основе обвинения был рапорт оперуполномоченного СИБ. Вот прямая аналогия. Этим делом Молдова растоптала свое так называемое независимое судопроизводство. На основании рапорта одного оперуполномоченного человеку вынесли приговор и дали 15 лет. Без события преступления. Прямая проекция 1937-38 годов. Вот когда мы сейчас перезахоранивали жертв политрепрессий, о чем я говорил: чтобы не повторить. А факты-то уже есть. Маленькие факты, но это факты, и от них никуда не денешься. Естественно, после вынесения приговора я включился лично, включился и министр иностранных дел. Мы начали дергать всех. И вот тут хочу выразить благодарность Миссии ОБСЕ, которая реально разобралась в данном факте. Конечно, они не комментировали, не имеют права комментировать, но тем не менее они предоставили правовую защиту, и благодаря содействию в том числе Миссии ОБСЕ уже были пересмотры, был отменен ряд статей. Через три года Самоний был выпущен на свободу. Но три года-то он там отсидел. Это дело – урок всем, показатель, что, как говорится, любой может быть на его месте. Поэтому хочу посоветовать гражданам нашей республики быть бдительными и знать, что такое есть. Как дальше будут развиваться события, время покажет. То, что мы будем защищать своих граждан, – это факт. Но в любом случае защита не предполагает быстрого освобождения. К сожалению, это так, вот в чем нюанс. Поэтому надо быть осторожными и бдительными.

Игорь Авренев, ТСВ:

Мы видим, что очень многие вопросы, которые раньше были простыми и естественными, приобретают оттенок политический. Вот смотрите, сейчас канун 9 Мая, и только и разговоров – праздновать, не праздновать, как праздновать, кто будет праздновать, что носить, что надевать, можно ли идти с портретом своего дедушки, прадедушки или отца… Почему так? 9 Мая – праздник людей, которые пережили самую страшную войну, смогли выжить, вернуться, строить новые семьи. А превратилось всё это в вопрос политический. 9 Мая до сих пор праздником считают в Израиле, потому миллионы евреев были уничтожены, и для них это праздник без каких-нибудь политических вопросов. Сейчас вот читаешь новостную ленту – какой-то кошмар творится. Почему так происходит? Почему идёт это переписывание, кому это выгодно и кто за всем этим стоит, как Вы считаете?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Вы сами ответили на вопрос: идет переписывание истории. Бывших победителей пытаются оклеветать. Вообще Советский Союз пытаются сместить с пьедестала победителя в этой войне. Победителями представляются только союзники, коими являлись, понятно, Великобритания и США. Конечно, они были союзниками, они вместе побеждали в той или иной степени, однозначно. Но основную ношу, бремя войны вынес на себе советский народ, Советский Союз. Это тоже факт. Это многим не нравится. И сейчас, если посмотреть учебники истории, допустим, европейских государств, там Советский Союз даже не упоминается. Упоминается только сговор двух тиранов – пакт Молотова-Риббентропа, и на этом всё, точка.

Что сделаешь… Это – элемент идеологической войны, идеологической борьбы. Хотя, если взять конкретно и посмотреть по факту, кто освобождал Европу, кто освободил узников лагерей смерти, тот же Бухенвальд, тот же Освенцим? Это советский солдат-освободитель. Кто взял Берлин и т.д.? Все ответы будут найдены в истории. Она есть. Можно зайти на сайт соответствующий, на Исторический портал, взять учебник истории и убедиться в этом. Если же говорить о роли Советского Союза, Великобритании, США, союзников, то, конечно, каждый внес свою лепту. Был ленд-лиз, хоть Российская Федерация только недавно рассчиталась по нему, но всё это было за деньги.

Ну и открытие второго фронта. Много разговоров о том, почему второй фронт союзники открыли только в июне 44-го года. Почему не раньше? Почему не в 41-м, не в 42-м? 1942 год был очень тяжёлым для Советского Союза. Почему не в 43-м – уже после перелома на Курской дуге. Почему именно в 44-м? Я читал некоторых историков, я с ними не соглашусь, что якобы американцы и британцы специально ждали, пока у Советского Союза иссякнут силы и он уже будет вот-вот чуть ли не поражён, чтобы ослабить своего будущего конкурента, геополитического конкурента. Не согласен с этим. Когда союзники открыли второй фронт, ставка Гитлера всё-таки решила, как ответить на открытие второго фронта. Фельдмаршал Модель – под его руководством были собраны крупные соединения вермахта, по-моему, 30 дивизий. Я не готовился, как говорится, с колёс, могу где-то детали перепутать. Они как раз осенью и зимой, то есть с 44-го на 45-й год, нанесли колоссальное поражение англичанам и американцам, союзным силам. Прижали их в Европе к северу. По большому счёту речь шла о крахе и уничтожении всей группировки союзников. И вот тогда Черчилль (если кому-то интересно, посмотрите это письмо, оно в открытом доступе) обратился к нашему Верховному главнокомандующему Сталину с просьбой о том, чтобы Советский Союз раньше начал наступательную операцию – в январе. Висло-Одерскую и ещё вторую операцию. Данная операция готовилась Советским Союзом на конец января – начало февраля. Черчилль обращался к Сталину и говорил о том, что они находятся в катастрофическом положении, писал, «Кому, как не Вам, знать, что такое окружение», апеллировал к 41 – 42 годам, мол, если не поможете, нам будет конец, грубо говоря. Просьба одна – раньше приступить к началу наступательных операций, не откладывать их на конец января, а начать чуть-чуть, хоть бы на день, но раньше, что очень поможет. Вот такое письмо было, секретное. Сейчас оно, конечно, рассекречено, в открытом доступе. И вы знаете, данное письмо было пронизано (Черчилль писал его лично) тревогой, уважением к Советскому Союзу и большой просьбой. Черчилль не требовал, он просто просил, реально это была просьба. Сталин откликнулся на эту просьбу. Войска получили приказ, и на 15 дней раньше данные наступательные операции были начаты. Они были самыми стремительными в истории Второй мировой войны. Советские войска потеряли очень много личного состава при выполнении данной операции.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Потому что начали раньше.

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Конечно же, один из факторов – это раннее начало, потому что ещё боеприпасы не подвезли, обозы не так были обеспечены, те же ГСМ и так далее. И за счёт духа советского солдата по большому счёту была прорвана оборона, была Польша полностью освобождена, и уже после данных операций советские войска вошли в Германию. Естественно, те дивизии, которые держали союзников и прижали их к северу, были сняты, направлены уже в противодействие советским войскам и разгромлены в конечном итоге. Только это спасло союзников от полного уничтожения. Вот здесь и ответ: не могли союзники открыть второй фронт по одной причине, ибо никто это не позволил бы. Вермахт их бы смял, смял в 42-м году, в 41-м и в 43-м. Даже в 44-м он бы их, в принципе, смял. Только благодаря вмешательству Сталина и Советской Армии войска союзников были спасены, а в 1942-1943 годах наши войска не помогли бы – они были слишком далеко. Вот и ответ на вопрос. Не надо искать злого умысла, якобы там какая-то игра была политическая. Нет, Черчилль тогда не играл, он тогда воевал и воевал по-настоящему, как союзник. Тем не менее даже в 44-м году вермахт был силён. Соперник был очень серьезный и оказывал должное сопротивление. Только благодаря, ещё раз говорю, советскому солдату была поставлена точка в этой войне. Благодаря мужеству, стойкости советского солдата и тех, кто ковал оружие Победы в тылу. Это же подвиг был совершён. Только представьте себе. Есть цифры. Все заводы, все производства были выведены с европейской части территории, которая впоследствии была оккупирована, на Урал, в Сибирь. Эвакуация шла 41-й, в основном 42-й год. Когда Гитлеру докладывали о том, что идёт эвакуация производств и о том, что теоретически они могут наладить там где-то в Сибири, на Урале производство танков, боеприпасов и т.д., он смеялся, он недооценил возможность. Понимаете? Он говорил, это невозможно. Он в это не верил. Ему говорили о том, что надо бомбить узлы, коммуникации, железную дорогу, он говорил – да оставьте, это невозможно. Мол, тратьте боеприпасы на фронте, то есть недооценил. Но это был подвиг, и за этим подвигом стоят определённые люди. Это сравни подвигу на фронте: в той суете, в той суматохе, в той неразберихе, в этих бомбёжках переправить все эти оборонные заводы по производству всего необходимого для фронта – это один подвиг. А второй подвиг – когда директору завода давали какие-то деньги, прямо наличными, пистолет, наган, сейф и палатку. И вот этот завод стоит. И он через месяц должен давать боеприпасы. Вот это тоже подвиг. И когда под дождём, под снегом, в мороз, в стужу эти станки стоят под какими-то тентами, и на них делают эти вот снаряды, бомбы или льют сталь для танка. Кто бы это сделал? А знаете количество предприятий, открытых на Урале и в Сибири в день? 1-3 завода в день открывалось. В день! Десяток производств в неделю открывалось на голом месте на всём протяжении 1942 – 1944 годов. 10 заводов в неделю открывалось, понимаете? Вот сейчас если дать любому наган, «пресс» долларов или рублей, палатку и сказать – иди, открывай. Вот я бы посмотрел… Вот этот дух советского народа, дух советского солдата – вот это всё и победило. На фронте, однозначно, основной вклад, но там, в тылу, вклад был не меньше. А кто стоял у станков? Старики, дети и женщины. Строжайшая дисциплина. За опоздание на работу – вплоть до расстрела. Люди не высыпались годами… Вот этот общий дух и победил в конечном итоге. Конечно, кому-то это сейчас надо как-то пересмотреть, затушевать, рассказать о европейских ценностях. Я всегда задаю вопрос: а в чём европейские ценности? Вот в чём они, где? В Бухенвальде? В Освенциме? Это тоже Европа? Может быть, там тоже европейские ценности? Мы про какие ценности говорим, от какого периода времени мы отсчитываем ценности? Что формирует ценности? Вообще, что такое демократия? Тоже очень важно понимать. Её формирует народ, проживающий на определенной территории. Демократия – «власть народа». Народ руководит согласно сложившимся традициям в той или иной местности. Вот у нас сложились традиции 100, 200, 300 лет. У нас традиционное общество, народ живёт, как ему нравится. Вот это есть форма высшей демократии. Поэтому у каждого народа есть своя демократия, то есть тот уклад, к которому он привык. У европейцев своя демократия, они к ней привыкли. Вопросов нет, её надо уважать. У американцев своя демократия. Да, она имеет место быть, она своя, её тоже надо уважать. У мусульманских народов своя демократия. Они тоже к ней привыкли, надо её уважать. У Китая, у Индии, у Японии – свои. И так далее. То есть образ жизни основан на своих традициях, столетних, тысячелетних традициях. А когда кто-то приходит с проектом какой-то демократии: вот у нас так хорошо, давайте и вы так попробуйте – ну это бред. Потому всё принимается в штыки и происходит конфликт в конечном итоге. Навязывать чьи-то ценности, а так называют демократию, очень опасно и приводит к конфликту, к войне. Мы наблюдаем, как устроен мировой порядок, когда кто-то пытается навязать свои ценности под видом демократии, и что из этого получается. Опасно, опасно. Я – традиционный человек, я люблю и знаю историю, как любитель, конечно. И что касается подвига советского народа и необходимости празднования Дня Победы, нет никаких сомнений. Это факт, не требующий никаких доказательств. Поэтому не надо спорить: взял портрет деда и иди, поклонись подвигу советского народа в этой страшной войне. Советскому Союзу, многонациональному государству, советскому солдату должны быть благодарны за то, что они освободили мир от нацизма и фашизма на тот период времени. Мы не говорим о поверженной Германии, Венгрии, Австрии, Румынии и т.д. Они тоже были жертвой этой идеологии, это – жертвы на самом деле. Если в глобальном смысле смотреть, они – жертвы фашистской и нацистской идеологии. И именно советский солдат освободил эти государства от фашизма и нацизма. Только так я вижу эту ситуацию. Вот про это надо говорить, а не раздувать опять эти течения через определённое количество времени.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Вадим Николаевич, если позволите, вопрос о насущном, в частности об уровне жизни. Вопрос, который всегда интересует жителей Приднестровья. Цены растут, это происходит в принципе везде, в том числе и на территории нашей республики. Некоторым бюджетникам зарплаты подняли, чуть-чуть подросли пенсии, но, понятно, что не так это все ощущается с учетом роста цен. Что будет с этим дальше? Будет ли возможность у государства поднимать зарплаты и пенсии?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Как только будет возможность, сразу повысим. Это наш приоритет, и мы с депутатами Верховного Совета, с правительством серьезно обсуждали такую вероятность даже в последней декаде этого года. Если будет возможность, мы все свои резервы направим на повышение пенсий и зарплат. Это правильно.

Игорь Авренев, ТСВ:

А что с коммунальными услугами? Вот в Молдове: вроде, казалось бы, Приднестровье дает им недорогую по сравнению с другими производителями электроэнергию, но у них все равно приходят сообщения о том, что газ в цене растет, электричество растет, они все возмущаются. А что у нас?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Я не буду комментировать действия монополистов Молдовы, руководителей Молдовы в части ценообразования для граждан Молдовы по газу и электроэнергии. Это не в моей компетенции. Зачем мне заниматься спекуляциями? Этого делать не надо. Я буду говорить о Приднестровье. В этом году мы не повышаем цены, как известно, мы их заморозили. Это, конечно, нагрузка на бюджет, потому что мы компенсируем разницу между фактически уплаченными денежными средствами и себестоимостью данных услуг нашим монополиям в лице электросетей, теплосетей.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

А эта себестоимость растет?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Конечно, растет. Обслуживание, материалы – все в цене растет. Пусть не в такой степени, как те или иные материалы в пропорции, но тем не менее рост есть. Мы пока будем действовать в этих условиях. В этом году так, а там будет видно. Опять же, мы должны, если какое-то повышение и предполагается, допустим, в следующем году, боюсь загадывать, то оно, естественно, не должно превышать возможности людей оплатить данные услуги из зарплат. Если оно будет, то несущественное, а может, и не будет, посмотрим по ситуации.

То же самое касается воды для сельхозпроизводителей. Речь идет о мелиорации. Мы рассуждали о том, что с 1 сентября якобы можно повысить цену, но мы в этом году не будем повышать цену на воду для мелиорации. Мы оставим ее на уровне 70 копеек. Для примера: в Молдове вода на полив стоит где-то уже более шести-семи леев, в десять раз больше, чем у нас. С 1 января, возможно, подойдем к какому-то иному показателю, но опять же к доступному, нормальному. Мы общаемся с сельхозпроизводителями и говорим о том, что да, надо идти к повышению, но мы не будем губить ценовой составляющей мелиорации сельское хозяйство. Ни в коем случае. Я хочу сказать, что в среднем тонна подаваемой воды имеет себестоимость, по-моему, 1 рубль 85 копеек, а мы продаем по 70 копеек. Эта разница в 1 рубль 10 копеек возмещается государством. Понимаете? Мы берем нагрузку на себя. Мы субсидируем таким образом сельское хозяйство. Возьмите объем потребляемой воды за поливной сезон. Это миллионы литров, умножьте на 1 рубль 10 копеек – и вот вам дотация в сельское хозяйство. Не прямыми деньгами, а через цену на воду. Мы будем идти в этом направлении, не будем пока повышать цены, а если и будем, то в незначительной степени, чтобы сельское хозяйство развивалось. У нас порядка 35 тысяч гектаров под орошением, к концу года, во всяком случае, мы полностью этот показатель выполним. Это немало, потому что в 2017 году было восемь или девять тысяч, а сейчас около 35000 га. При советской власти 62 тысячи гектаров было под орошением. Мы выходим уже за половину от показателей советской власти. Учитывая рентабельность и производительность, мы близки к показателям Советского Союза. И мы будем продолжать. Слава богу, что у нас получилось сделать это все внутри республики. Я не раз хвалил «Электромаш» и сейчас хочу похвалить коллектив этого предприятия. Именно они занимаются навесным оборудованием, моторы ставят, ремонтируют, перебирают насосы. Раньше мы рассчитывали на Российскую Федерацию, была совместная программа по мелиорации. С россиянами у нас, наверное, не получилось бы так, как получилось с заводом «Электромаш». Трудно сослагательное наклонение здесь применять, но с «Электромашем» лучше получилось. Объясню почему. Как показала практика, все индивидуально. К примеру, в Выхватинцах стоит большая баржа на Днестре, она исполняет роль насосной станции, туда надо ставить определённые моторы. По техническим характеристикам эта баржа бы затонула. «Электромаш» разрабатывал специальные электродвигатели облегченного типа, хорошей мощности, чтобы эта баржа выдержала. То есть все очень индивидуально. Естественно, производство труб, все работы выполняются у нас. Единственное, что предприниматели покупают сами, поливные конструкции, которые разбрызгивают воду. Мелиорация дает дополнительные рабочие места в сельском хозяйстве. Это все обслуживать надо. Так и надо двигаться, развиваться дальше в этой части.

Игорь Авренев, ТСВ:

Вадим Николаевич, вот Вы говорите, что нужно дальше развиваться. Смотрите, как люди воспринимают нынешнюю ситуацию. Ситуация неспокойная. Вы говорите, ну вот мы уже половину площади орошаемых земель от показателя при Советском Союзе уже достигли, и будет еще рост. Мы развиваемся здесь, мы делаем вот это. А где Приднестровье сейчас в непростых условиях находит деньги на тот же Фонд капвложений, на какое-то развитие? Ну, скажем так, в этой ситуации, может быть, непрофильного чего-то. Например, в дендрарии посадили 20 тысяч тюльпанов, и туда колоссальная очередь на этих выходных стояла. Несколько сотен человек стояло в очереди, чтобы пойти посмотреть на тюльпаны. Почему так происходит? В такое время? Может, не время сейчас, может, подождать? Может быть, решать сиюминутные какие-то задачи?

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Из разряда – может не время сейчас?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Ну да, есть такие мнения. Но все, знаете, надо оценивать цифрами определенными. Любой бюджет предполагает развитие. Взять любое государство: законодатель, президент, правительство должны думать о развитии. В любом случае надо ремонтировать то, что есть в государстве, без этого никак, не уйдешь от этого. В любом случае, где-то крыша пострадала от урагана, начала течь, где-то что-то просело, где-то что-то упало, где-то что-то надо построить заново, где-то пришло в негодность, морально устарело и т.д. Мы пришли к общему пониманию, и Правительство ПМР, и Верховный Совет, и Президент, что надо зафиксировать какой-то процент ВВП и пускать его на развитие. Вот больше ВВП – внутренний валовый продукт – то, что зарабатывает Приднестровье в целом, соответственно, определенный процент надо направлять именно на ремонты, на развитие. Всего лишь 2%. Вот на самом деле все, что происходит, все эти ремонты, Фонд капвложений – это 2%, даже чуть меньше от внутреннего валового продукта. Больше ВВП – больше денег, меньше ВВП – меньше денег, то есть зафиксировали 2% – все, пожалуйста. Это при, скажем так, благоприятно складывающейся ситуации. Когда вдруг пандемия, боевые действия, нарушенная логистика вносят свои коррективы, можно уменьшить. Максимум 2% на развитие. Для примера: содержание всего здравоохранения, именно финансирование сферы здравоохранения – 5% от ВВП в год. А развитие всей республики – 2%. Поэтому, когда видишь цифры и предполагаешь вменяемые денежные средства, то в принципе, конечно, понимаешь нужность этих действий. Где деньги берем? Из бюджета берем деньги, естественно, но при жесткой экономии, жестком контроле. Вот здесь не то что страшно переборщить, наоборот: чем больше контроля, тем лучше. Поэтому я нацелил и общественный контроль, и структуры профильные, такие как Минфин, Минэкономразвития, ОБЭП, МГБ и т.д., вместе с общественностью контролировать расходование бюджетных средств. Это должны все понимать. И все, кто берется исполнять Фонд капитальных вложений, должны знать, что проверки будут в отношении всех, что без аукционов ничего не получится, открытый торг – так должно быть, и так и будет впредь. Да, мы, конечно, экономим и направляем средства, но, естественно, мы не должны допускать злоупотребление ни на каком уровне. Это тоже одно из правил. А что касается таких мелочей, как тюльпаны, да, мелочь, но красота. Понимаете, в чем дело? Посадили 20 тысяч тюльпанов. За сезон этой весны они все окупились. Кроме того, эти тюльпаны были куплены за спонсорские денежные средства, но они окупились, и все денежные средства ушли в бюджет города Тирасполь. Понимаете?

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

То есть заработал бюджет, получается.

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Конечно.

Игорь Авренев, ТСВ:

Окупились на билетах?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Конечно, окупились на билетах. И на следующий год они опять распустятся. И потом опять распустятся, и опять распустятся. Они будут радовать глаз жителей. Мы должны давать эмоцию людям, то есть использовать любую возможность для эмоции. Серость убивает, она, как плесень, эта серость. И так людям тяжело, как послушаешь телевизор, с ума можно сойти. Людям нужна отдушина. Вот сейчас, допустим, 1 мая прошло, наши традиционные маёвки. Да, это наши традиции, наших отцов, матерей, дедов и так далее. Конечно, люди выезжали на природу с семьями. Никто не запрещает. Мы организовали, к примеру, в Бендерах фестиваль 1 мая. Посетило его порядка 20 тысяч человек, одномоментно было 7-8 тысяч. Общепит, локации, концерты, какие-то группы выступают, карусельный двор работает. Людям радость. Его посетило 20 тысяч человек. Думаю, много приезжих гостей было. Мы особо не отслеживали. Люди зачем пришли? Посмотреть, что на это не надо тратить деньги и что для этого не время? Нет. Они пришли за эмоциями, отвлечься от телевизора, от этой всей информации негативной, этих страхов, которые есть в обществе, сто процентов, прийти, порадоваться, выпить стакан вина, съесть шашлык, детей покатать на каруселях. Просто посмотреть, подышать свежим воздухом. То же самое было в других городах и районах, в Тирасполе в том числе. Люди идут за эмоциями. Вот эти вот мнения, о которых говорите, они сродни каким-то низким вибрациям, вот этой серости. Может, кому-то и выгодно людей загнать в эту серую массу, серую зону, чтобы люди всех ненавидели. Нет, так делать нельзя. Я не такой, во всяком случае. И как бы ни было сложно, изо всех сил буду людей успокаивать и давать им надежду. Так и будет впредь.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

А Вы вместе с семьей как часто такие мероприятия посещаете?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Посещаю периодически. Но в основном без пиара лишнего, без камер. Пройдусь с супругой, с детьми, порадуюсь вместе с остальными, отдохну, почему бы нет. Как все. Это нормально. Я тоже человек. Я напитываюсь теми же эмоциями. Когда людям нравится, этот общий восторг – вот это меня и вдохновляет на дальнейшие действия, и я, скажем так, уверен в своей правоте. Я делаю правильно как Президент, как власть в целом.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Вадим Николаевич, Вы сторонник ужесточения правил дорожного движения. В принципе, всегда были – по разным направлениям. Может, не самих правил, а наказаний за нарушение правил. Сейчас есть инициатива об увеличении штрафов за непристёгнутый ремень, для большегрузов, которые нарушают правила: ездят не там, где надо ездить, и разрушают дороги. Как Вы думаете, это увеличение, ужесточение наказания, оно повлияет на то, чтобы дороги стали безопаснее?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Знаете, Виктор, я не за то, чтобы ужесточить, я за то, чтобы спасти жизнь человека. Это совсем разная философия. Просто люди, которые подвергают это сомнению, они не столкнулись с жизнью. Я приведу такой пример: работая министром внутренних дел, я был сторонником жёсткого наказания за вождение транспортных средств в состоянии алкогольного опьянения. Пожалуйста, можно выпить, но не садись за руль. А если выпил и сел за руль, по сути, дело преступное. Вообще, во многих государствах, если человек в состоянии алкогольного опьянения совершает наезд на человека, его обвиняют в убийстве, непредумышленном убийстве. Судят за убийство. И там совсем другие сроки лишения свободы. 15 и более лет. Это тоже европейская практика. У нас мягче. Но тоже, в принципе, жёстко. Я видел цифры – количество погибающих на дорогах нашей республики. Проводился анализ. 70% всех дорожно-транспортных происшествий, после которых был летальный исход – погибал либо водитель, либо пассажиры, либо человек, который переходил дорогу, они касались вождения в нетрезвом состоянии. Естественно, видя такую неблагоприятную картину, пришли к выводу, что надо просто за вождение в нетрезвом виде лишать водительского удостоверения. В подавляющем большинстве. Какие-то, конечно, были нюансы. Всё бывает – это жизнь. Но в подавляющем большинстве – лишать прав. Так вот, теперь цифры интересные. До введения такого жёсткого отношения к этому деянию на дорогах республики погибало в год до 60 человек. Через два года, когда мы жёстко стали лишать водительских прав пьяниц, образно говоря, за рулём, стало погибать 30-35 человек. То есть на 50% меньше. Практически одним жёстким решением и принципиальностью мы спасали жизни 30 человек. А это жизни людей. Это 30 трагедий, 30 сирот, вдов и т.д. Поэтому это оправданно. Я буду принципиален, потому что за этой принципиальностью жизни людей. Это факт.

Что касается непристёгнутого ремня. Недели две назад было ДТП между «Фоишором» и Парканами. И универсал Volkswagen Passat (я просто проезжал мимо, видел последствия) влетел в столб – троллейбусную опору и ударился боком. Машина сложилась. И только благодаря тому, что водитель был пристёгнут, он остался жив. Отделался ушибами, поранился. Но он был пристёгнут. А если бы не был пристёгнут, он был бы покойником. Вот вам цена непристегнутого или пристёгнутого ремня – жизнь человека. Вот и всё. Поэтому, какие здесь могут быть комментарии… Я не за то, чтобы кого-то наказать. Я за того, чтобы кого-то спасти. Это совсем разная философия. Просто люди иногда понимают только через жёсткость. К сожалению. А надо приходить по-другому к пониманию, думая о том, что это твоя жизнь, жизнь твоих близких, твоих детей. И надо сделать так, чтобы и ты был жив, и все остальные.

Что же касается большегрузов, так это не ко мне вопрос. Это вопрос к жителям села Парканы, жителям села Спея, Тея, Токмазея, Бычок. Эти люди жалуются на то, что большегрузные машины разрушают и дорожное покрытие, и их дома, которые зачастую саманные, из бута и т.д. И когда 40-тонник проезжает – это поезд, вибрация сумасшедшая… Я понимаю, у кого-то бизнес. Но зачем делать бизнес за чей-то счёт? У меня масса требований людей, совершенно обоснованных, о том, чтобы запретить такие тоннажные, супертоннажные машины, не допускать их через населённые пункты. А штрафы-то минимальные. Ну да, стоит видеокамера, и что? Ну штраф назначили 100 рублей. Ему выгоднее штраф заплатить и ездить через населённый пункт. Так нельзя. Это жизнь и удобство людей, которых защищает закон. Никто и никогда не стоял на этом философском понимании – наказать! Ни в коем случае. Не допустить. Спасти. Это совсем другая ситуация. Но приходится действовать через такие методы.

Игорь Авренев, ТСВ:

Вопрос про спасение. Вот в прошлом году, насколько я знаю, около четырех сотен приднестровцев получили помощь от государства, и не просто помощь от государства, а спасение своих жизней за счет того, что государство оплатило их операцию и лечение за границей. Это что касается четырехсот сердечников, которые ездили в Молдову. Приднестровье оплачивает операцию в Молдове. А как в этом году? А как дальше будет? Не выгоднее ли, может быть, у нас построить какой-то центр, раз настолько это востребовано?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Начнем с того, что да, это опять вопрос о спасении людей. Я всегда, когда общаюсь со своими подчиненными, с чиновниками, всегда говорю одну фразу: если у вас есть обсуждаемая тема и в этой теме фигурирует вопрос жизни человека, отбрасывайте все, спасайте человека. Потом с остальным разберетесь. Вот это коронарное стентирование – это один из методов спасения жизни человека. Вообще, если мы оцениваем смертность после коронавируса, то он нанес огромный ущерб здоровью населения – не в плане легочных проблем, это все оказалось мелочью, то есть вылечили человека и все, а большие осложнения на сердце, на внутренние органы, онкозаболевания тоже вспыхнули, суставы у людей болят, сыплются суставы. Я вот рассматривал заявление (может, эта женщина и посмотрит): молодая женщина, 30 с чем-то лет. Она написала буквально в панике письмо Президенту (это года два назад было) о том, что у нее после перенесенного коронавируса рассыпался тазобедренный сустав – один и второй, понимаете? А у нее двое детей. Молодая женщина. И пишет: что мне делать, я инвалид, я в коляске, это ужас, конец жизни… Конечно, мы ей помогли, поменяли ей и один сустав, и второй. Сейчас – полноценный здоровый человек. Но именно такие случаи уже тогда заставили нас задуматься о последствиях коронавируса. Помните, я на совещаниях говорил, что надо вводить постковидную реабилитацию. Потому что я уже отлично понимал, и, естественно, это не с потолка было взято, я оценивал доклады главных врачей всегда, министра здравоохранения, что у нас будет много постковидных проблем, и с ними надо сразу что-то делать, решать их. Не потом, через год-два, когда они возникли, и уже ком такой, а заранее. Вот этот элемент, стентирование – когда стент ставят человеку, мы на уровне госпрограммы предоставили возможность человеку получить данную процедуру. Мы спасли в прошлом году 400 человек. Чуть более 400 человек получили стент. Если бы эта операция не была проведена, люди бы ушли, к сожалению. Люди ушли бы от нас. Но благодаря именно программе люди живы. Этот стент не уменьшает продолжительность жизни, нет, он никак не влияет, он оздоравливает человека. Работает программа. Во-первых, когда человек звонит на линию 103, говорит, что ему плохо, сердце, скорая помощь забирает, его привозят в центральную больницу, там ему ставят разжижающие препараты от тромба, приводят его в нормальное состояние, и на санавиации, на скорой помощи он уже сразу летит, как говорится, в город Кишинев. Там у нас есть договорные отношения, его сразу кладут на операционный стол и ставят ему стент. Он еще сутки находится в клинике и на следующие сутки убывает домой, живой и здоровый. Кстати говоря, за период пересечения этого участка, то есть по маршруту следования, у нас не умер ни один человек. Бывают летальные исходы, их очень мало, в больнице, но когда уже просто по общему физическому состоянию нельзя человека спасти, сердце останавливается. А так, по большому счету мы всех вовремя доставляем. Это большая заслуга Министерства здравоохранения и всех тех врачей. Низкий им поклон за это. Мы разработали эту программу, а они ее механизмы отрабатывают просто на пять баллов. Хочу напомнить, что данное операционное вмешательство стоит порядка двух тысяч условных денежных единиц. И платит государство за данную манипуляцию. Теперь сами ответьте на вопрос: если бы не было этой госпрограммы, во-первых, люди бы не знали, куда обратиться, во-вторых, не было бы денег в подавляющем большинстве случаев. Поэтому мы берем на себя эту нагрузку – с той философией, что это – жизнь человека и ее можно спасти. Надо заниматься, надо тратить деньги и спасать людей.

Что касается развития данной системы в Приднестровье. Это возможно, конечно же. Но это сложный процесс, требующий не только мощной аппаратуры, современной и дорогой, но и соответствующего персонала. Может, к этому когда-то и придем. Пока, как показывает практика, то, что мы имеем договорные отношения, для нас – спасение. Специалисты в Кишиневе полностью отрабатывают свою работу по спасению наших граждан. Тоже им низкий поклон за это. Кстати говоря, никто там копейки ни с кого не берет, попробуй там кого-то «отблагодарить», тебя там как минимум неправильно поймут и забоятся иметь с тобой денежные отношения. Приднестровье оплачивает медуслугу за своих граждан в полном объеме. То же касается и тазобедренных суставов. В прошлом году 285 человек, по-моему, поменяли тазобедренные суставы в Кишиневе. В большинстве случае это результат перенесенной коронавирусной инфекции. У молодых людей в том числе. Но и 40 суставов поменяли здесь, в Приднестровье. Сейчас мы переходим к замене коленного сустава в Приднестровье. На сегодняшний день, по-моему, 6 уже заменили и вполне удачно. Есть специалисты, которые обучались в РФ, имеют соответствующие знания и нарабатывают опыт. Что касается денежных средств: тратить — не тратить, время — не время. На лечение за рубежом (это касается не только этих процедур, но и иных) мы тратим порядка 37 миллионов рублей. Для сравнения: в 2016, 2017 годах на лечение за рубежом выделялось порядка 3-5 миллионов рублей. Сейчас 37 миллионов. Они все осваиваются. Это жизни людей – вот в чем нюанс. Так и будем продолжать, других вариантов нет. Всем говорю: если есть выбор между жизнью человека и всем остальным, все остальное в сторону.

Игорь Авренев, ТСВ:

Вадим Николаевич, наверное, завершающий вопрос про новости спорта. Вы как-то упомянули, что в городе Тирасполе должна быть своя городская команда. Есть «Шериф», это Лига чемпионов, это «Реал», «Манчестер», а должен быть клуб «Тирасполь»…

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

…который появится и обыграет «Шериф».

Игорь Авренев, ТСВ:

Спорно. А где взять футболистов? И нужно ли это Тирасполю?

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Конечно, нужно. Объясню, почему так. Конечно, команда «Шериф» – великолепная команда. На днях они выиграли в полуфинале Кубка, вышли в финал. По-моему, с бельцкой командой будут играть. Но это команда профессионалов, тех, кто заточен на Лигу чемпионов. У них планка задрана, они победили «Реал Мадрид». А мы говорим о другом. Как в Бендерах играла команда «Тигина», которая состояла из кого? Из Васи, Пети, Сережи, Гены, из тех, кто работают сантехником, электриком или просто в охране супермаркета «Шериф». Когда-то они занимались спортом, футболом, возможно, закончили «шерифовскую» академию. Потом жизнь распорядилась так, что они не нашли себя в большом европейском футболе, но они любят футбол. Они болеют футболом, они играют в футбол, хотят играть. У них есть свои амбиции. Из таких ребят собирается команда. Эту команду знают все. Я помню, когда «Тигина» играла на городском бендерском стадионе, там яблоку негде было упасть, все приходили посмотреть на своих. Понимаете? Уже кумиры какие-то рождаются. То же самое в Тирасполе. В Тирасполе должна быть команда «Тирасполь», с четким понятным названием, которая будет состоять из местных ребят, тирспольчан, тех, кто закончил академию «Шериф» или футбольную школу в Тирасполе, тех, кто готов играть.

Надо стадион довести до ума. Этим занимаемся и будем заниматься. Как только стадион будет готов, я главе администрации Олегу Анатольевичу сказал: «Формируй футбольную команду, команду «Тирасполь». Он, хоть и боксер, для него это сложно пока, но тем не менее деваться некуда, команда «Тирасполь» должна играть и радовать тираспольчан. Потому что там будут играть наши соседи, наши близкие, родные люди, наши тираспольчане. Это интересно. Еще раз говорю, «Шериф» интересен, но это совсем другой уровень. В Лиге чемпионов, где-то там. А здесь городская команда, пусть она играет в 1-м, 2-м дивизионе, не надо ей выходить в высшую лигу в конечном итоге, но я вам точно могу сказать, что эта команда будет собирать стадионы любителей футбола.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

В общем, будет команда.

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Будем стремиться, конечно.

Виктор Савченко, Первый Приднестровский телеканал:

Спасибо большое. Вадим Николаевич Красносельский, Президент Приднестровской Молдавской Республики. Спасибо, что приходите к нам, отвечаете на наши вопросы, всегда Вас ждем. Это был «Эфир с Президентом». Всего самого доброго. До свидания.

Вадим Красносельский, Президент ПМР:

Спасибо. До свидания.