*2024 — Год семейных ценностей

Свою трогательную и смелую историю усыновления сына Даниила в интервью газете «Заря Приднестровья» рассказала директор Дубоссарского реабилитационного центра для детей с особыми потребностями жизнедеятельности Светлана Завтур.

Стать мамой непросто даже для родного чада. Что уж говорить о тех, кто решается подарить частичку своего сердца незнакомому одинокому малышу, которых в наше время, к сожалению, ещё очень и очень много. Отрадно, что историй усыновления с каждым годом всё больше. И каждая из них – подвиг. Легко любить как самого себя родную кровиночку. Но попробуйте сделать то же для того, кто генетически не родной. И принимать его со всеми достоинствами и недостатками, а в трудный час – не сдаться и не предать.

Такие люди есть среди нас, и ими по праву можно восхищаться. А ещё их примеры воодушевляют, и кому-то благодаря таким жизненным историям становится легче решиться на собственный поступок. Свою трогательную и смелую историю усыновления сына Даниила в интервью нашей газете рассказала директор Дубоссарского реабилитационного центра для детей с особыми потребностями жизнедеятельности Светлана Завтур:

«Делиться самым сокровенным нелегко. Но если моя история поможет хоть одному человеку решиться на усыновление, – я готова рассказать о ней».

Родителями Даньки (так мальчишка называет себя сам) Светлана с супругом Владимиром стали год назад. Тогда их начали замечать на улицах города за ручку с двухлетним ребёнком, а на страничке Светланы Григорьевны в соцсетях появились проникновенные посты и яркие фото с улыбающимся сынишкой. Счастливая мама делилась своей радостью с окружающими, и, глядя на их с сыном сияющие лица, трудно было предположить, что путь к материнству её был тернист, а быть мамой – не всегда абсолютное счастье. Но они справились с каждой преградой, преодолевая всё вместе. И в этом ценность семьи: и в горе, и в радости – вместе до конца.

– Знаю, что многие пары боятся такого ответственного шага, как усыновление. Светлана Григорьевна, расскажите, как это было в Вашей семье?

– Я всегда хотела детей. Но замуж вышла не рано, на тот момент мне было уже 35 лет. Так случилось, что своих детей у нас так и не появилось. У супруга дети есть, они уже взрослые. Я всегда хотела усыновить ребёнка, вне зависимости от того, будут ли у меня свои дети. Но эта мечта была где-то на заднем фоне, не была первостепенной. Всё моё время занимал Центр и его строительство. Позже, когда появилась сплочённая команда, я разрешила себе подумать о материнстве. Но конкретных действий не предпринимала. Пока не случилась наша встреча с сыном.

– У Вас в Инстаграм есть фото с подписью: «Я всегда знала, что ты меня найдёшь». Вспомните, пожалуйста, какой была первая встреча. Почему выбрали именно Даниила? Или он выбрал Вас?

– Для меня мысль о том, что ребёнка нужно выбирать из сотни других, была очень болезненна. Я была уверена: мой ребёнок сам меня найдёт. В позапрошлом году мы проводили проект: учили коррекционных педагогов работе с детьми с аутизмом. К нам приезжали, в том числе, и специалисты из республиканского Дома малютки. В финальной части проекта мы посещали социальные учреждения и снимали на видео результат работы.

Приехали в дом ребёнка снимать очередное «кино». Заходим в комнаты посмотреть, как работают с детками психологи, дефектологи и другие специалисты. Заглянула в очередную группу, где детки в это время сидели на горшках. Все ребята были такие шумные, активные, и лишь Даня сосредоточенно посмотрев на меня, встал, поднял штанишки, подошёл и протянул мне ручки. Все воспитатели были удивлены, ведь он никогда ни к кому не подходил первым. На что я с уверенностью сказала: «Что ж тут удивительного? Просто он меня выбрал!».

Так прошло наше первое знакомство. Дальше были месяцы долгого пути друг к другу. Когда близкие узнали о моём решении, спрашивали, как я узнала, что именно он – мой ребёнок. Скажу честно: в тот первый раз щелчка не произошло, любовь – сильная, осознанная, глубокая пришла уже позже. Но тогда я просто поняла всем своим существом: Даня наш сын. Так должно быть, и точка.

– Сложно ли взять ребёнка из детского дома?

– Скажу откровенно, процедура не простая и не быстрая. В процессе получения опеки столкнулись с рядом обстоятельств, которые вызвали много вопросов: почему именно так, ведь в интересах детей можно было бы сделать иначе, и других. Все эти моменты я постараюсь обдумать и искать пути решения в ходе своей общественной работы в будущем.

– Вы так открыто говорите о своём опыте усыновления. Почему выбрали такую позицию? Будете ли обсуждать это с сыном, когда придёт время? И в каком возрасте, по Вашему мнению, об этом нужно заговорить?

– Во-первых, скрыть это в маленьком городе невозможно. Но мы бы и не хотели. Мы с мужем сразу обсудили, что сообщим Дане о том, что его родила другая женщина. Я – за честность. Нас так воспитали родители, к этому приучаю и сына. Утаивание правды – тоже обман. Получается, что ты не доверяешь своему ребёнку. И я считаю, чем младше ребёнок, тем легче он воспримет эту информацию. Конечно, на том уровне, на котором сможет.

Мне тоже страшно. И чем больше я узнаю своего сына, чем больше врастаю в него всей душой, тем тревожнее думать о том дне, когда этот момент настанет. Но я хочу быть первой, от кого он это узнает. И надеюсь, Даня сумеет принять это безболезненно. Я придумала даже маленькую историю, как это сделаю. Это моя личная позиция. Самое главное – я не хочу отрицать его генетическую часть. И обязательно будем считаться с теми моментами, которые заложены в нём при рождении.

– Когда впервые осознали, что Вы – мама?

– Был момент, когда мы навещали Даню в детском доме. Это был уже очередной раз, и все понимали, что скоро мы должны его забрать. И вот мы с супругом заходим в помещение, а воспитатель кричит с порога: «Даня, к тебе мама пришла!». Надо было видеть моё лицо. В душе была такая гамма чувств! Я – мама! Это непередаваемые ощущения.

Наше интервью проходило в канун 45-летия Светланы Григорьевны и 3-летия её сыночка. Так случилось, что общим для Светланы и Даниила стал не только жизненный путь, но даже даты их рождения соприкасаются: 19 сентября – у малыша, 20-го – у мамы. А ещё Даня очень похож на свою маму внешне, и это подмечают многие.

– Заметили ли Вы, Светлана Григорьевна, вашу схожесть?

– Мне часто об этом говорят. Так приятно. Хотя что удивительного, ведь Даня – мой ребёнок. А ещё мы с сыном очень похожи в душе.

– Как справляетесь с новой ролью мамы и руководством самого современного реабилитационного центра в республике? Кто помогает? Кто вдохновляет?

– У меня сейчас очень хорошая команда. Я всегда говорю, что моё самое большое везение в жизни – это люди. Рядом со мной всегда хорошие люди. Сейчас эти люди очень мне помогают. Да и я изменилась. Научилась делегировать свои обязанности, чего не позволяла себе никогда. Поэтому успеваю быть и мамой, и супругой, и руководителем. Успеваю даже писать вторую книгу, разрабатываю программу для педагогов по работе с аутизмом. Я и сейчас горю работой, но теперь у меня есть и другая сторона моей жизни – ответственность за собственного ребёнка. И в этой части моей жизни очень помогают муж, бабушки и дедушка Даньки и близкие люди. Тут один не справишься.

– Ваш Данька какой? На фото – улыбающийся и жизнерадостный. Это его темперамент или ваш настрой?

– Как мы поняли, Даня принял семью быстро и безболезненно. А как проходила адаптация к новой жизни у Вас? Ведь стать мамой после 40 лет, когда уже сформирован уклад жизни, довольно непросто даже для тех, кто вынашивает ребёнка и проходит гормональную подготовку самой природой. Тем более сложно, если ребёнок появился в одночасье. Что было самым трудным в этот период?

– Признаться, я не ожидала, что первое время мне будет так тяжело справляться. Я не собиралась сдавать позиции ни по одному направлению. Думала, что буду так же активно всё делать, и в то же время воспитывать ребёнка, у которого собственный ритм жизни, характер и желания. И случилось то, что и должно было случиться: в какой-то момент поняла, что ухожу в депрессию, потому что не справляюсь. Очень корю себя за слабость, но понимаю, что порой человек не в силах справиться самостоятельно.

Я решила: надо что-то делать, так дальше продолжаться не может. Мне было очень обидно, что я сдаюсь. Слава Богу, в тот момент рядом оказались подруги, которые сказали мне: «Света, все мамы через это проходят». А одна из них направила меня к неврологу, и он мне очень помог. Я прошла курс лечения и спустя пару месяцев стала другим человеком. Мне не стыдно об этом говорить, потому что психика, как и любой другой орган нашего тела, может заболевать, и лечить его должен специалист.

Я советую всем мамам – заниматься собой и своим здоровьем. Найдите своего доктора и не бойтесь себе помогать. То, что с вами происходит, нормально. О том, что не всегда будет безоблачно на материнском поприще, не рассказать я не могла. Но, справившись с проблемами, преодолев кризисный момент, понимаешь: всё это того стоит. И то безграничное счастье, которое получаешь в ответ, не сравнится ни с чем на свете.

– В одном из своих постов в Инстаграм Вы написали: «Благодаря тебе, сынок, я становлюсь мудрее, сильнее и моложе с каждым днём!». А о чём мечтаете для сына? Каким видите его будущее?

– Я мечтаю только об одном: чтобы мне хватило сил, мудрости и возможности ему помогать. Главное, чтобы он был хорошим человеком, и я совершенно не хочу ему мешать быть самим собой. Нет ничего хуже, чем жить чьей-то мечтой. Пусть Даня сам себе жизнь намечтает, а мы будем идти рядом и стараться уберечь его от опасностей.

– Нынешний 2024 год в Приднестровье – год семейных ценностей. Ваша семья за этот год стала больше во всех смыслах: вы подарили семью маленькому человечку, и он стал для вас целым миром. Что пожелаете напоследок нашим читателям в год семьи?

– Современный мир – такой непредсказуемый. Никто не может сказать, что случится в следующий момент, где окажется каждый из нас уже завтра, какие трудности предстоит преодолеть. Но семья – это то место, где каждый должен быть уверен: меня примут, поймут, мне тут спокойно. Это чувство уверенности, душевной теплоты и принятия друг друга я и желаю каждой семье отдельно и всей нашей дружной приднестровской семье.

Анастасия Лукияненко, газета «Заря Приднестровья»